ЭТИМОЛОГИЯ
Этимология (от греч. etymon — «истинное (значение слова)» + logos — «учение, наука») — это наука о происхождении слов. Успехи этимологии теснейшим образом связаны с развитием в языкознании сравнительно-исторического метода (см. Сравнительно-исторический метод).
В Древней Греции и Риме, в средние века и в эпоху Возрождения господствовали преимущественно наивные объяснения происхождения слов, преобладавшие вплоть до XVIII в. включительно. Слова из разных языков сближались и истолковывались по разного рода случайным признакам — на основании их внешнего созвучия.
Важнейшее значение в этимологии имеют фонетический, словообразовательный и семантический аспекты исследования.
Одним из наиболее существенных достижений сравнительно-исторического метода в языкознании явилось установление четких фонетических соответствий между отдельными звуками в родственных языках. Причем определяющим здесь является именно наличие соответствия, а не внешнего созвучия. Например, русское угол и латинское angulus — «угол» не очень сходны по своему звучанию. Тем не менее перед нами — полное фонетическое соответствие. Но для того, чтобы убедиться в этом, нужно восстановить древнейшую форму слова угол. В древнерусском мы находим угълъ, а в старославянском— ѪГЛЪ . Это слово начиналось с буквы, называемой «юс большой», которая отражает носовой гласный, восходящий к сочетанию an. Учитывая, что ъ в славянских языках явился разультатом преобразования u, мы можем восстановить праславянскую форму слова: *angŭlŭ. Латинское us и праславянское — ŭ представляют собой «следы» индоевропейского окончания существительных мужского рода — *os. Таким образом, и русское угол, и латинское angulus возводятся к индоевропейскому *angulos.
Приведенный пример показывает, что фонетический аспект этимологического анализа предполагает знание законов фонетического изменения и знание фонетических соответствий между звуками родственных языков.
Не менее важное значение имеет словообразовательный аспект этимологического анализа. Слова в языке формируются обычно по той или иной словообразовательной модели. Анализ отдельных моделей позволяет этимологам реконструировать ряды слов, образованных по одной и той же модели. Включение в такой ряд этимологически неясного слова помогает определить его производящую основу, т. е. то слово, от которого оно было образовано.
Например, слово каракатица в русском языке является этимологически неясным. Слово это, как свидетельствует болгарское соответствие кракатица, преобразовалось (под влиянием аканья) из *корокатица, сравните: каравай из коровай (последняя форма является нормой еще в словаре Д. Н. Ушакова). Словообразовательный ряд девица ← дева, курица ← кура и т.д. позволяет слово *корокатица возвести к *короката Эта реконструированная форма, в свою очередь, имеет суффикс -ат-, а это позволяет отнести ее к новому словообразовательному ряду: полоса → полосата (краткая форма прилагательного полосатая) — «имеющая много полос», волос → волосата — «имеющая много волос», *корок(ъ) → короката — «имеющая много. .?» В русском языке нет слова *корок(ъ), поэтому мы вынуждены обратиться за помощью к родственному болгарскому языку. Но на сей раз надо соотнести реконструированное нами слово не со словообразовательным, а с фонетическим рядом (т. е. с рядом русско-болгарских фонетических соответствий): рус. город — болг. град, рус. дорог — болг. драг, рус. *корок — болг. крак — «нога» Следовательно, каракатица этимологически означает «многоножка»
Очень большое значение имеет также семантический аспект этимологического анализа (см. Семантика) Частые изменения значений слова затрудняют работу этимолога. Например, слово стая в русском языке имеет значение «группа животных одного вида, держащихся вместе», а в болгарском языке стая — это «комната». Как увязать между собой столь различные значения и какое из этих значений можно положить в основу этимологии приведенных слов? Более простой случай со словом стойло, которое явно образовано от глагола стоять, помогает найти ту семантическую модель, по которой построено слово стая: древнерусское стати → стая — «стойло» (то же значение у слова в старославянском, или древнеболгарском, языке). Дальнейшие семантические изменения шли в двух направлениях: 1) «стойло», т.е. «место, где стоит скот» → «хлев, сарай» → «помещение» «комната» (болгарский язык); 2) «стойло», т. е. «место, где стоит скот» → «скотный двор» → «загон» → «стадо» (домашних животных) → «стая» (русский язык). Таким образом, и семантический аспект этимологических исследований тоже связан с выявлением определенных общих закономерностей.
Наряду с рассмотренными тремя основными аспектами этимологического исследования важное место в процессе этимологизирования всегда занимали вопросы, связанные с хронологией. Как известно, древнейшие слои лексики современных индоевропейских языков восходят к той эпохе, когда их язык-основа еще не распался на отдельные языки. Нельзя этимологизировать лексику древнейшего индоевропейского происхождения, исходя из значительно более поздних фактов. Например, название выдры в современном русском языке невольно ассоциируется с глаголом выдрать. Между тем слова выдра и выдрать этимологически не имеют ничего общего. Древнерусское дьрати и латышское dirât говорят о том, что в корне глагола был гласный i. Литовское ūdra — «выдра» и другие индоевропейские соответствия, во-первых, говорят об отсутствии гласного i между d и r; во-вторых, название выдра существовало еще в индоевропейскую эпоху — задолго до того, когда получили распространение приставочные глаголы типа выдрать; наконец, такие соответствия, как древнегреческое hýdra — «водяная змея» и hýdor — «вода», говорят о том, что выдра означало «водяное животное».
Первостепенную роль в этимологических исследованиях играет диалектная лексика. Когда на основании словообразовательного анализа и сопоставления с родственными индоевропейскими формами русское слово рамень — «густой лес» было сопоставлено с глаголом орать — «пахать», предполагаемое семантическое изменение: рамень «пашня» → «пашня, поросшая лесом» → «лес на заброшенной пашне» → «лес» → «густой лес» — было реконструировано лишь чисто теоретически. Но когда в диалектах русского языка советские лингвисты Н. И. Толстой и Ю. И. Чайкина обнаружили слово рамень со всеми реконструированными переходными значениями, новая этимология слова рамень получила и семантически надежное подтверждение.
Поскольку этимологические реконструкции часто относятся к древнейшим эпохам, от которых до нас не дошло никаких памятников письменности, естественно, что не всегда эти реконструкции обладают достаточной степенью надежности. Этим отчасти объясняется тот факт, что в этимологии нередко допускается множественность возможных решений. Так, слово невеста одни ученые этимологизируют как «неизвестная, чужая» (не и ведать), другие — как «новобрачная» (нев-нов — «новый» и вести к литовскому vesti — «брать замуж»). Слово медь объясняется то как «темный (металл)», то как «(металл) из Мидии».
Данные этимологии нельзя привлекать для доказательства правильности или неправильности языковых выражений (например, высказывалось мнение, что нельзя говорить: открыть дверь, а только — отворить). В процессе своего развития слова утрачивают свои этимологические связи и приобретают новые значения.
