Ференц Лист (1811—1886)
Как М. И. Глинка — Россию, Ф. Шопен — Польшу, так и Ференц Лист открыл Европе и всему миру свою родину — Венгрию. Ритмы народной музыки, свободные импровизации народных музыкантов звучат в его «Венгерских рапсодиях», в симфонической поэме «Венгрия», в огненном «Ракоци-марше».
Жизнь Листа была необыкновенно насыщенной и деятельной. Он покинул родину в десятилетнем возрасте, чтобы получить музыкальное образование: учился в Вене, а потом в Париже. Лист рано и блистательно начал концертную деятельность пианиста-виртуоза.
Любовь к музыке, к творчеству и исполнительству соединялась у него с горячим интересом к другим искусствам. Но его волновала и жизнь общества, несправедливость устройства которого он остро ощущал как человек и художник. Об этом говорят его фортепьянные произведения: «Лион» (1834), пьеса написана после восстания лионских ткачей, и «Погребальное шествие» (1849) — картина тайных похорон одного из вождей венгерской революции.
Некоторые сочинения Листа были навеяны произведениями живописи и скульптуры: фортепьянная пьеса «Обручение» — по картине Рафаэля, «Мыслитель» — под впечатлением от скульптуры Микеланджело. Интерес композитора к поэзии и стремление обновить музыку путем слияния ее с этим искусством привели к созданию Листом нового жанра — симфонической поэмы. Это опыт воплощения идеи синтеза двух искусств (о чем говорит уже самое слово «поэма», примененное к музыке). Лист создал тринадцать таких поэм, вдохновленных образами мировой поэзии, литературы, иногда — живописи. В их числе — «Прелюды» (1854, по Ж- От-рану и А. Ламартину), «Тассо. Жалоба и Триумф» (1856, по И. В. Гёте), где отражена судьба великого итальянского поэта Т. Тассо, гонимого при жизни, а после смерти увенчанного лаврами. Образы мировой литературы отражены в симфониях Листа: «Фауст-симфонии» (1857, по Гёте) и «Симфонии к „Божественной комедии" Данте» {1856) и др.
Исполнительская деятельность Листа способствовала выведению фортепьянной игры из салона в массовую аудиторию, в большой концертный зал. По меткому выражению В. В. Стасова, начиная с Листа «для фортепьяно стало возможно все».
До последних дней жизни оставался Лист верным другом русского искусства. Он очень высоко ценил музыку Глинки, А. С. Даргомыжского, пропагандировал их произведения на Западе. С большим интересом наблюдал за творчеством композиторов «Могучей кучки».
Облик Листа противоречив, в нем отразились порывы, сомнения и разочарования его поколения. В нем уживалось искреннее сочувствие революционному движению и приверженность к католицизму. Но в одном он оставался верен себе — в служении искусству.
