Русские поэты XX в. как критики
Одна из характерных черт всего мирового искусства XX в. — стремление к размышлению над собственной природой. Особенно отчетливо это выразилось в литературе, где писатели все чаще и чаще становились одновременно и специалистами-литературоведами. Отдельные статьи, эстетические трактовки писались, конечно, и в прошлом, но серьезно заниматься теорией и историей литературы в категориях науки писатели начали только в XX в.
В русской литературе этот процесс начался творчеством четырех крупнейших поэтов, ставших одновременно историками и теоретиками литературы: Валерия Яковлевича Брюсова (1873–1924), Александра Александровича Блока (1880–1921), Андрея Белого (настоящие имя и фамилия Борис Николаевич Бугаев, 1880 — 1934) и Иннокентия Федоровича Анненского (1855–1909).
В их литературоведческих работах совершенно отчетливо заметны три главных направления. Во‑первых, это открытие для своего времени забытых поэтов-предшественников. К концу XIX в. изучение литературы уже отлилось в застывшие формы, где писателям «второго» ряда места не находилось. Их постепенно забывали. Резко отталкиваясь от литературы своего времени, поэты-символисты (см. Символизм) — а все четверо были в той или иной степени связаны с этим направлением — искали себе поддержки в поэзии вчерашнего и позавчерашнего дня. Поэтому В. Я. Брюсов всегда пропагандировал поэзию Ф. И. Тютчева. Стихи «последнего романтика» А. А. Григорьева собрал и переиздал А. А. Блок. А. Белый настойчиво вводил в первый ряд русских поэтов Е. А. Баратынского. Осознание значимости этих фигур для русской поэзии постепенно начало менять карту её истории. Оказывалось, что многое в традиционной истории литературы можно и нужно переосмыслить, что и сделали, уже с профессиональных позиций, литературоведы 20‑х гг.
Второй важнейшей сферой интересов этих поэтов были проблемы стиховедения. Открытый А. Белым закон несовпадения метра и ритма (см. Стихосложение) сдвинул изучение русского стиха с мертвой точки, а впервые примененные им статистические подсчеты положили начало точным методам исследования.
А книга В. Я. Брюсова «Опыты по метрике и ритмике, по эвфонии и созвучиям, по строфике и формам» (1918) и до сих пор полезна всем стиховедам, поскольку в ней даже самые редкие стихотворные формы проиллюстрированы его собственными стихами.
Наконец, третьим направлением стала история литературы: очерки историко-литературного процесса, статьи об известных писателях, об отдельных произведениях.
В центре внимания стояло творчество А. С. Пушкина. Брюсов начал им заниматься еще в конце XIX в., когда работал в редакции журнала «Русский архив», и продолжал занятия до конца жизни. Первый том Полного собрания сочинений Пушкина, им изданный, вызвал серьезную критику профессионалов, но уже сама попытка свидетельствует о серьезности, с которой Брюсов подходил к этой работе. А уж без статей, собранных в книге «Мой Пушкин», вряд ли можно представить себе серьезное изучение пушкинского творчества.
Результаты многолетних исследований пушкинской поэзии вылились у Белого в книгу «Ритм как диалектика и «Медный всадник» (1929), где слились воедино стиховедческие штудии и интерпретация пушкинского текста. Вдохновенная речь Блока «О назначении поэта» была произнесена на собрании, посвященном 84‑й годовщине со дня смерти Пушкина. Участвовал Блок и в одном из лучших для начала века собраний сочинений Пушкина, изданном под редакцией С. А. Венгерова. Писал о Пушкине и Анненский, хотя его интересы были больше направлены в область русской прозы XIX в.: Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, И. С. Тургенев… Две его «Книги отражений» — это уникальные по методу произведения, где индивидуальное мнение, не претендующее на объективность, приобретало неотразимую художественную убедительность.
Далеко не все положения, высказанные поэтами начала нашего века о проблемах литературы, являются бесспорными. Но не учитывать их нельзя и тем, кто изучает русскую литературу, и тем, кто занят исследованием творчества Брюсова, Блока, Белого, Анненского.
