Литературное произведение
Литературное произведение — форма существования литературы как искусства слова. Что же делает его художественным?
Мы всегда ощущаем особую жизненную конкретность литературного произведения. Оно всегда связано с реальной действительностью и в то же время не тождественна ей, является ее изображением, претворением, художественным отражением. Но отражением «в форме жизни», отражением таким, которое не просто рассказывает про жизнь, но само предстает как особая жизнь.
«Искусство есть воспроизведение действительности, повторенный, как бы вновь созданный мир», — писал В. Г. Белинский. Здесь великолепно уловлена динамика содержания художественного произведения. Чтобы «повторить» неповторимый в своем развитии и постоянном самообновлении мир, его надо «как бы вновь создать», воспроизвести такое индивидуальное явление, которое, не будучи тождественным реальной действительности, в то же время с полнотой выразит ее глубинную сущность и ценность жизни.
Жизнь — это не только материальная действительность, но и жизнь человеческого духа, это не только то, что есть, что реализовалось в действительности, но и то, что было и будет, и то, что «возможно в силу вероятности или необходимости» (Аристотель). «Овладеть всем миром и найти ему выражение» — такова сверхзадача художника, по прекрасному определению И. В. Гёте. Потому и размышления о природе произведения искусства неразрывно связаны с глубочайшим философским вопросом о том, что такое «весь мир», представляет ли он собою единство и целостность и можно ли «найти ему выражение», воссоздать его в конкретном индивидуальном явлении.
Произведение, чтобы реально существовать, должно быть создано автором и воспринято читателем. И опять-таки это не просто разные, внешне обоснованные, обособленные, внутренне взаимосвязанные процессы. В истинно художественном произведении «воспринимающий до такой степени сливается с художником, что ему кажется, что воспринимаемый им предмет сделан не кем- либо другим, а им самим» (Л. Н. Толстой). Автор же выступает здесь, как писал М. М. Пришвин, в роли «убедителя, заставляющего и на море, и на луну смотреть собственным личным глазом, отчего каждый, будучи личностью неповторимой, являясь в мир единственный раз, привносил бы в мировое хранилище человеческого сознания, в культуру что-нибудь от себя самого». Жизнь произведения осуществляется лишь на основе гармонии автора и читателя — такой гармонии, которая непосредственно убеждает, что «каждый человек может чувствовать себя равноценным всем другим и всякому другому» (М. Горький).
Произведение представляет собой внутреннее, взаимопроникающее единство содержания и формы. «Стихи живые сами говорят. И не о чем-то говорят, а что-то», — писал С. Я. Маршак. Действительно, очень важно осознавать это различие и не сводить содержание литературного произведения к тому, о чем в нем рассказывается. Содержание — это органическое единство отображения, осмысления и оценки действительности, причем мысли и оценки в художественных произведениях не существуют обособленно, но пронизывают изображаемые события, переживания, действия и живут только в художественном слове — единственно возможной форме воплощения данного жизненного содержания.
Предмет реальной действительности, его осмысление и оценка превращаются в содержание литературного произведения, лишь внутренне объединяясь и воплощаясь в художественной форме. Также и любое слово, любое речевое средство оказывается художественно значимым лишь тогда, когда оно перестает быть просто информацией, когда внешние по отношению к нему жизненные явления становятся его внутренним содержанием, когда слово о жизни преображается в жизнь, запечатленную в литературном произведении как словесно-художественном целом.
Из сказанного ясно, что художественная форма литературного произведения — это не просто «техника». «Что такое отделывать лирическое стихотворение... доводить форму до возможного для нее изящества? — писал Я. И. Полонский. — Это, поверьте, не что иное, как отделывать и доводить до возможного в человеческой природе изящества свое собственное, то или иное чувство... Трудиться над стихом для поэта то же, что трудиться над душою своей». Труд над осмыслением окружающей и своей собственной жизни, над «душою своей», и труд над построением литературного произведения — это для настоящего писателя не три разных вида деятельности, а единый творческий процесс.
Л. Н. Толстой хвалил стихи А. А. Фета за то, что они «роженые». А В. В. Маяковский назвал свою статью «Как делать стихи?». Мы понимаем и противоположность, и частичную справедливость этих характеристик. Если художественные произведения и «рождаются», то все же не совсем так, как рождается человек. А из статьи В. В. Маяковского даже при всех ее полемических преувеличениях все же вполне ясно, что стихи «делают» совсем не так, как делают вещи на конвейерном, поточном производстве. В литературном произведении всегда существует это противоречие организованности («сделанности») и органичности («рожденности»), а высочайшие художественные достижения характеризуются особо гармоническим его разрешением. Вспомним, например, стихотворение А. С. Пушкина «Я вас любил: любовь еще, быть может...», четкое построение которого становится совершенно естественным выражением высокого человеческого чувства — самоотверженной любви.
Искусственно созданное словесно-художественное высказывание преображается в органически жизненное целое, каждый элемент которого необходим, незаменим и жизненно значим. И понять, что перед нами художественное произведение, — это прежде всего значит понять и почувствовать, что оно может быть только таким, как оно есть: и в целом, и в каждой своей частице.
Жизнь, содержащаяся внутри произведения, как малая вселенная, отражает и проявляет в себе вселенную, полноту человеческой жизни, всю целостность бытия. И встреча автора и читателя в художественном мире литературного произведения становится поэтому ничем не заменимой формой приобщения к этому большому миру, воспитания подлинной человечности, формирования целостной, всесторонне развитой личности.
