Сравнение
«Все познается в сравнении» — этот афоризм древнего китайского философа Конфуция особенно справедлив применительно к искусству, к художественной литературе.
Начнем с самого конкретного значения термина. Сравнение — это один из тропов (см. Тропы и фигуры) художественной речи, сопоставление двух предметов или явлений с целью пояснить один из них при помощи другого. «Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и черными, как смоль, бакенбардами» (Н. В. Гоголь) .
В приведенном примере сравнение осуществлено при помощи союза «как» (употребляются также союзы «словно», «будто», «чем»). Оно может также строиться при помощи сравнительной степени прилагательного или наречия (у М. Ю. Лермонтова: «обнявшись крепче двух друзей»), формы творительного падежа (у Н. А. Заболоцкого: «красота уходящего лета обнимала их сотнями рук»), слов типа «похожий», «подобный» и т. п. («Промедление смерти подобно» — из письма Петра I в сенат). Особая разновидность тропа — отрицательное сравнение, широко представленное в русском фольклоре и в его литературных стилизациях:
Не тростник высок колышется,
Не дубровушки шумят,
Молодецкий посвист слышится,
Под ногой сучки трещат.
(Н. А. Некрасов)
В сравнении непременно содержатся два элемента: то, что сравнивается, и то, с чем сравнивается. Этим данный троп отличается от метафоры, где присутствует только второй элемент. Однако граница между сравнением и метафорой порой становится подвижной. Промежуточный случай — конструкция с родительным падежом, например: «жизни мышья беготня» (А. С. Пушкин). Здесь вроде бы названы, как в сравнении, оба элемента, однако на первый план выдвинуто слово в именительном падеже — «беготня», что сближает это выражение с метафорой.
Надо уметь отличать сравнения от метафор и в то же время надо понимать, что эти два явления родственны, что они выполняют в поэзии и прозе сходную по цели работу. В литературоведении и критике метафора часто рассматривается как частный случай сравнения, а иногда термины «сравнение» и «метафора» употребляются как синонимы (почти неизбежно такое употребление в анализе других видов искусства: живописи, кинематографа). Короче говоря, надо учитывать возможность взаимозаменяемости терминов. Когда говорят о метафоричности стиля, то обычно имеют в виду широкое использование и метафор, и сравнений.
Сравнение не только троп, это еще и основной способ образно-композиционного построения. Каждое художественное произведение содержит целую систему разнообразных сравнений. Три облика мира сопоставляются в «Божественной комедии» Данте. «Война и мир» Л. Н. Толстого — непрерывное сравнение двух состояний жизни, военного и мирного. «Отцы и дети» И. С. Тургенева — пристальное и строгое сравнение двух поколений, а в изображении молодого поколения, «детей», в свою очередь присутствует сравнение столь непохожих друг на друга Базарова и Аркадия.
Что же касается поэзии, то само её стиховое устройство пронизано линиями сравнений: каждая строка сопоставляется с соседней, в таких же отношениях находятся друг с другом и строфы (по этой причине замененные рядами точек строки и строфы в «Евгении Онегине», «Осени» А. С. Пушкина — это не просто «пустое место», а часть текста, соотнесенная с другими частями). Более того, каждая стихотворная стопа — это сравнение ударного слога с безударным (или двумя безударными).
В общем, художественный текст сплошь состоит из сравнений, как вещество состоит из молекул. Мы воспринимаем все это множество отношений непосредственно, эмоционально, не успевая и не имея возможности всмотреться и вдуматься в каждое сравнение, — в этом важный источник неисчерпаемой таинственности искусства, неиссякаемой энергии его воздействия на нас. Отсюда — возможность многократного перечитывания подлинно художественных произведений: всякий раз нам открываются новые связи и отношения, а через них новые оттенки мыслей и чувств.
Существуют такие изречения: «Всякое сравнение хромает», «Сравнение не доказательство». Но для сравнения как художественного приема в этих суждениях ничего обидного нет. Художественное сравнение не обязано быть строго логичным, более того — излишняя рассудочность ему противопоказана. В искусстве двух тождественных элементов быть не может, здесь существуют только различные степени сходства и несходства предметов и явлений. Причем сходство и контраст важны и ценны одинаково как источник новых смыслов и чувствований.
Материалом для сравнений могут служить самые разнообразные предметы и явления. Главное — какое новое качество здесь возникает, какой рождается образ. «Безличное — вочеловечить» — так определял задачу художника А. А. Блок. И сравнение — одно из самых мощных средств «вочеловечения». При помощи сравнения человеческими свойствами наделяются неодушевленные предметы, порой самые обыденные (у Ю. К. Олеши лужа сравнивается с цыганкой в пестром платье), отвлеченные понятия, например название болезни в одном из рассказов О. Генри: «В ноябре неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией, незримо разгуливал по колонии, касаясь то одного, то другого своими ледяными пальцами» (заметим, кстати, что это сравнение развернутое: уподобление пневмонии человеку продолжено в метафоре «ледяные пальцы»).
Сравнение часто служит для создания зрительных образов, являясь инструментом словесной живописи (глаза Катюши Масловой в «Воскресении» Л. Н. Толстого «черные, как мокрая смородина»). Но при этом решающую роль играет не внешнее сходство используемых в сравнении предметов, а устанавливаемая между ними смысловая и эмоциональная связь. А вот сравнение из стихов А. А. Вознесенского:
Мой кот, как радиоприемник,
зеленым глазом ловит мир.
Это не просто зоркое наблюдение, дело не только в зрительном сходстве глаза кота и глазка приемника. Дело в эмоциональном настрое, в том, что и кот и приемник преображены взглядом человека.
Художественный образ иногда строится как двойное сравнение. У советского поэта В. А. Сосноры читаем:
Не нужен юг чужих держав,
когда на ветках — в форме цифр,—
как слезы светлые, дрожат
слегка пернатые птенцы.
К слову «птенцы» здесь относятся сразу два сравнения: одно («в форме цифр») создает зрительный план образа, другое («как слезы светлые») — план эмоциональный.
Сравнения рождаются, живут, умирают и воскресают вновь. Становясь «общими местами», штампами литературы, они подвергаются справедливой критике со стороны самих мастеров слова. Так, в одном из сонетов У. Шекспира портрет любимой женщины строится на отрицании традиционных сравнений:
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
(Пер. С. Я. Маршака)
В споре с утратившими былую выразительность сравнениями (глаза — звезды, уста — кораллы, плечи — белый снег) поэт создает новое, неожиданное уподобление (волосы — черная проволока). Искусство сравнения постоянно ищет новые сочетания, новые отношения всего со всем, пересматривает привычные представления о «высоком» и «низком», помогая тем самым литературе ощущать свою кровную причастность к жизни.
