Содержание и форма
Содержание и форма — неразрывно связанные друг с другом понятия, говорящие о том, что сказано в художественном произведении (содержание) и как это сказано (форма).
Даже самое простое чувство или мысль необходимо должны быть выражены (прежде всего в слове).
Восклицание («ай», «ох» и т. п.) уже свидетельствует о каком‑то переживании — чувстве, которое доходит до нас через слово (в данном случае — междометие), по нему мы уже в состоянии судить о содержании этого чувства: боли, радости, удивления и т. п.
В дневнегреческой мифологии правосудие изображалось в виде женщины (богини Фемиды) с завязанными глазами, с мечом в одной руке и весами в другой. Это означало, что правосудие беспристрастно, не взирает на лица, строго карает виновных, но точно взвешивает все их поступки, не ошибается.
Повязка, меч, весы — это в данном случае форма, выражающая существенные черты содержания, конкретно раскрывающая сущность правосудия.
Чем сложнее содержание, тем богаче, разностороннее должна быть форма, его выражающая. И наоборот, по форме мы судим о многообразии содержания, в данном случае о беспристрастности, строгости и точности Фемиды.
В искусстве, которое стремится к тому, чтобы дать представление о жизни во всей её конкретности и многообразии, соотношение содержания и формы приобретает особенное значение.
Ф. М. Достоевский передает слова В. Г. Белинского (сказанные при их первой встрече), характеризующие эту важность формы в искусстве: «Вы, художники, одной чертою, разом, в образе выставляете самую суть, чтобы ощупать было рукою, чтобы самому нерассуждающему читателю стало вдруг все, все понятно! Вот тайна художественности, вот правда в искусстве» (Ф. М. Достоевский. Письма).
Идейно-тематическая сущность произведения искусства становится для нас прежде всего (скажем, в романе) ощутимой благодаря взаимоотношению действующих лиц. Эти взаимоотношения обнаруживаются в событиях, т. е. в сюжете. В зависимости от характера событий речь действующих лиц приобретает индивидуальную окраску (в связи, конечно, с их собственными свойствами).
Таким образом, содержание выражается через все стороны произведения (характеры, сюжет, язык), оно как бы переходит в форму. И наоборот, воспринимая речь персонажей, наблюдая их поступки, мы начинаем глубже представлять себе и тему, и идею произведения, здесь форма как бы переходит в содержание.
Анализируя произведение, мы должны стремиться к такому его пониманию, которое покажет нам содержание и форму в их взаимоотношениях, в их взаимопереходах (в нашем примере: постараться уловить сущность правосудия через конкретные приметы воплощающего его облика Фемиды и одновременно понять эти приметы как существенные признаки правосудия).
Понятно, что взаимоотношение содержания и формы присуще всем областям идеологии, но в искусстве оно выступает по‑своему — в образе, говоря словами В. Г. Белинского, выставляющем самую суть художественного произведения.
Поучительны слова А. П. Чехова, сказавшего, с каким трудом достигает писатель такой полноты и внутреннего единства содержания и формы: «Надо рассказ писать 5–6 дней и думать о нем все время, пока пишешь… Надо, чтобы каждая фраза пролежала в мозгу два дня и обмаслилась… рукописи всех настоящих мастеров испачканы, перечеркнуты вдоль и поперек, потерты и покрыты латками, в свою очередь перечеркнутыми…»
Здесь ясно показано, в какой мере труден этот поиск писателем выражающего (т. е. формы) для полноты раскрытия выражаемого (т. е. содержания) и в какой мере выражаемое раскрывается лишь через богатство и многосторонность выражающего, обретающего благодаря ему определенность и конкретность.
