МЕЛОДИЯ
Её называют душой музыки, одаривают эпитетами — благородная, возвышенная, вдохновенная, грациозная, сладостная. П. И. Чайковский, А. Г. Рубинштейн, С. В. Рахманинов и другие композиторы оставили нам произведения, которые называются «Мелодия» — они как бы олицетворяют музыкальность самой музыки.
Почему же из всех компонентов музыки именно мелодия — одноголосная мысль ближе всего человеку? Ответ простой: мелодию можно спеть, и человек действительно очень часто мысленно ей подпевает. Это очень важно. В сопереживании — сила музыки. Картина живописца предстает в первую очередь как внешний объект, и только постепенно человек оценивает музыку линий в картинах С. Боттичелли, нежные краски О. Ренуара, стройную гармонию Рафаэля. Музыка же изначально, от самых первых звуков колыбельной воспринимается как дружественный, родственный голос, звучащий в душе.
Не всякую одноголосную последовательность звуков мы назовем мелодией, а только осмысленную, живую, одухотворенную. Если бы смысл, окружающий звуки мелодии, сделался вдруг видимым, нам бы открылась картина удивительно многокрасочная. Вот, например, так называемая «бесконечная мелодия». Она развертывается как песнь души, наполняющее ее чувство то растет, то словно в изнеможении слабеет, окрашивается эмоциональными полутонами — надеждой, радостным порывом, разочарованием, печалью, решимостью. Такие мелодии звучат в музыке романтиков — их можно встретить у Ф. Шуберта, Ф. Шопена, Р. Вагнера. Особенной широтой эмоционального дыхания отличаются мелодии Чайковского и Рахманинова.
А вот совершенно иной тип мелодии — своего рода характеристический портрет персонажа. Таких мелодий, опирающихся на яркий жест, движение, на выразительность шага, особенно много в балетах; в инструментальных произведениях — у Ф. Куперена, Ж. Ф. Рамо, Д. Скарлатти, Й. Гайдна, В. А. Моцарта, С. С. Прокофьева, Р. К. Щедрина.
Есть мелодии-речи, мелодии-монологи. Многие мелодии И. С. Баха не столько поют, сколько страстно и возвышенно говорят; их вдохновенно-напряженный ораторский пафос передается и слушателю. В эпоху романтизма мелодия-речь окрашивается в иные жанровые тона, например в легендах, поэмах, думках, в вокальных и инструментальных балладах, погружающих слушателя в атмосферу тревожных и необычных событий.
Каждый жанр, каждый исторический, национальный и индивидуальный стиль вызывают к жизни свои особые типы мелодики. Их различия выявляются в самых разных сторонах звучания: в характере высотной линии, в ладогармонической напряженности звуков и интервалов, в ритмике, в темпе, артикуляции, в способах синтаксического членения и связи. За всеми этими различиями звукового оформления важно почувствовать богатство исторического содержания музыки, множественность проявлений человека в разнообразных ситуациях исторически развивающейся жизни.
