ЛЕВ ВЛАДИМИРОВИЧ ЩЕРБА
Л. В. Щерба — известный русский советский языковед. Его учителем был И. А. Бодуэн де Куртенэ, один из самых блестящих филологов XIX—XX вв.
Круг научных интересов Л. В. Щер-бы широк и разнообразен. Его магистерская диссертация посвящена одному из малоизученных славянских наречий - восточнолужицкому на территории Германии. Щерба подошел к исследованию этого языка своеобразно. Не зная ни полслова пи пужицки, он поселился в деревне среди крестьян, прожил там две осгни и выучил язык. Его целью было понять строение, действие, «работу» живого современного языка. Книга Щербы «Восточнолужицкое наречие» (1916) не утратила своей свежести и новизны и в наше время.
Он придавал большое значение исследованию живой разговорной речи. Щерба один из первых высказал мысль, что живой язык существует преимущественно в форме диалога. Учение Щербы об активной и пас сивной грамматике (см Активная и пассивная грамматика) предвосхищает современные грамматические теории.
К живой речи Щерба сохранил интерес навсегда. Он не боялся новых путей, смелых и неожиданных решений. Вот слова, которые передают научное кредо Щербы: «Идеалом была для меня всегда замена схоластики, механического разбора — живой мыслью, наблюдением над живыми фактами языка, думаньем над ними. Я знаю, что думать трудно, и тем не менее думать надо и надо; и надо бояться схоластики, шаблона, которые подстерегают нас на каждом шагу, всякий раз, как мысль наша слабеет». Щерба считал, что во многих случаях лишь с помощью эксперимента можно постичь истину. Статья «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» (1931) интересна не только для тех, кто использует эксперимент в языкознании. Эта статья содержит ценные мысли о разграничении речевой деятельности, языкового материала (совокупность всего говоримого и понимаемого) и системы языка. Задача лингвиста — изучать именно систему языка.
Щерба много сделал для теории и практики лексикографии. Его статья «Опыт общей теории лексикографии» (1940) входит в золотой фонд русской лингвистики. Здесь впервые дана характеристика разных типов словарей; четко разграничены энциклопедические и филологические словари: филологический словарь характеризует не явления действительности, названные словом, — это задача энциклопедического словаря, а само слово. Филологический толковый словарь должен содержать лишь те сведения о значениях слова, которые известны обычному носителю языка. Например, слово золотник должно, по Щербе, определяться примерно так: «одна из частей паровой машины», потому что никто из людей, не получивших специального образования, не знает точно, что это такое.
Л В. Щерба совместно с М. И. Ма-тусевич создал новый тип двуязычного переводного словаря — Русско-французский словарь (1936).
Щерба придавал большое теоретическое значение изучению живых (а не только мертвых) языков, потому что, изучая живые языки, можно производить эксперименты.
Щерба много работал в области теории грамматики и лексикологии. Его статья «О частях речи в русском языке» (1924) убедительно показывает, какие грамматические явления скрываются за привычными для нас словами существительное, глагол, прилагательное и т. п.
Широко известен Щерба как фонолог и фонетист, создатель ленинградской фонологической школы. Вслед ■ за своим учителем Бодуэном де Куртенэ Щерба разрабатывал теорию фонем. Фонему он понимал как звуковой тип, способный служить для различения слов. Из его фонетических работ наиболее важны: «Русские гласные в качественном и количественном отношении» (1912) и «Фонетика французского языка» (1937). Щерба создал учение о полном и неполном стиле произношения; оно сыграло важную роль в постижении тех различий, которые характеризуют ораторское (полное) и обычное (неполное) произношение.
Перу Щербы принадлежат два опыта лингвистического толкования стихотворений — «Воспоминание» Пушкина (1923) и «Сосна» Лермонтова — в сопоставлении с немецким оригиналом Гейне (1936).
Щерба был великолепным педагогом. Много лет он работал в ЛГУ, а последние годы жизни — в МГУ. Среди его учеников были замечательные лингвисты, например В. В. Виноградов.
Многие идеи Щербы до сих пор служат языковедам путеводной нитью, хотя Щерба не оставил после себя многочисленных монографий.
