Григорьев Аполлон Александрович (1822–1864)

Материал из Юнциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

А. А. Григорьев — критик, поэт и прозаик — был яркой и противоречивой личностью, не реализовавшей до конца своих разносторонних талантов и жизненных сил. Внук крестьянина, пришедшего в Москву и дослужившегося до дворянства, сын дочери крепостного кучера, Григорьев до конца своих дней был поборником демократизма в жизни и литературе и ненавидел «барство» во всех его проявлениях. Идеи народности и интерес к «жизненным вопросам», отвращение к религиозному и моралистическому догматизму, страстное тяготение к правде — то обшее, что сближало А. А. Григорьева-критика с революционно-демократической критикой, прежде всего с В. Г. Белинским, с которым Григорьев ощушал родство натуры и критического темперамента, а также и с критиками «Современника» — Н. Г. Чернышевским и Н. А. Добролюбовым.

Однако многое их и различало. Склонный к идеализации патриар-хально-народного быта, Григорьев не только не допускал критики по отношению к патриархальным чертам народа, но даже считал, что самобытные черты русского народа сосредоточены не столько в крестьянстве, сколько в купечестве. Не приемлет А. А. Григорьев и стремления Чернышевского и Добролюбова не только объяснять явления жизни, отраженные в искусстве, но и выносить им приговор с точки зрения определенных социально-политических идей. Такой подход к анализу литературных явлений, составлявший основу «реальной критики», Григорьев считал схематизацией, упрощением, навязыванием искусству привнесенной извне «головной мысли». Полемизируя с диссертацией Н. Г. Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности», Григорьев даже называл всю критику «Современника» «утилитарной» и «теоретической», сводящей живое содержание искусства к набору отвлеченных идей и сугубо практических целей.

Не менее полемически относился Григорьев к современной ему «художественной», «артистической» критике, наиболее ярким представителем которой был А. В. Дружинин, утверждавший принципы «чистого искусства». Поэтому Григорьев сознательно избегал в своих статьях о А. С. Пушкине, Н. В. Гоголе, М. Ю. Лермонтове, И. С. Тургеневе, А. Ф. Писемском, Н. А. Некрасове, А. Н. Островском, Ф. М. Достоевском, Л. Н. Толстом формального, чисто эстетического анализа, который, по мнению критика, является искусственным, «техническим», разрушающим целостность художественного произведения.

Свой метод в критике А. А. Григорьев называл «органическим». Произведение искусства, по Григорьеву, есть живой организм, непосредственное отражение жизни в свете авторского представления о ней, и потому оно неразложимо на какие‑либо элементы. Попытки критики «теоретической» или «художественной» разъять целое средствами анализа приводят к умерщвлению искусства и заключенной в нем жизни. Главная задача критика, как её понимает Григорьев, — это находить в искусстве «мысль сердечную», не совместимую с «мыслью головной» (научной, философской, публицистической). Критик, по словам А. А. Григорьева, — это «в своем роде тоже художник, но у которого судящая, анализирующая сила перевешивает силу творящую». «Что художество в отношении к жизни, то критика в отношении к художеству», — продолжает он свою мысль о назначении критики.

Увлекаясь, спеша, подчас впадая в трагические противоречия и ошибки, Григорьев тем не менее вошел в историю отечественной критики как мыслитель, первым заговоривший о несовместимости произведения искусства с иллюстрацией отвлеченных идей, с подходом к нему как к сумме художественных приемов, к простому копированию действительности. Он считал необходимым осмыслять художественное творчество с учетом его особенностей, в органической связи как с объективными интересами общества, так и с субъективными идеалами писателя.