Былины, раздел «Литературовед»

Материал из Юнциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Былины, один из жанров русского фольклора. По определению фольклориста Ф. М. Селиванова, это «эпические произведения эпохи раннего феодализма с установкой на историческую достоверность, воспевающие богатырей, монументальные образы которых являются воплощением лучших качеств народа, и их героические подвиги, которыми разрешаются конфликты общенародного значения». Песни о героических подвигах богатырей в народе называли то былинами, то старинами: изображаемое воспринималось как быль, как правдивое повествование о том, что действительно происходило, но происходило когда‑то прежде, в старину. И потому на протяжении столетий в Киево-Печерской лавре выставляли кости («мощи») Ильи Муромца; в муромских лесах показывали «скоки» его коня; разбросанные в ростовских краях курганы выдавали за могилы врагов, побитых Алешей Поповичем, а иноземцу Олеарию, когда он в 1636 г. плыл по Оке из Рязани, указали на Добрынин островок. Самым невероятным былинным эпизодам сказители (исполнители былин) находили простое объяснение: «В старину‑де люди были вовсе не такие, как теперь». Деяния многих былинных героев приурочены к Киевской Руси времен княжения Владимира: «кульминационный пункт» древнерусской истории угадан в былинах благодаря народному историческому чутью безошибочно. Эту приуроченность, однако, не следует отождествлять с конкретно-историческим изображением эпохи. Впрочем, вопрос об историзме былин и сегодня один из самых спорных в фольклористике.

История становления и активного развития былинного жанра, охватывающая половину тысячелетия (а с предысторией еще больше: примерно с IX по XVI в.), документально не зафиксирована: первые известные нам (и весьма несовершенные) записи относятся к XVII в., когда новые былинные сюжеты уже не создавались. Свой исторический опыт и свой исторический идеал народ не мог воплотить в художественном произведении, минуя текущие события и актуальные жизненные обстоятельства. Все это, преломляясь сквозь призму народно-поэтической традиции (мифы, обряды, «славы», предания), создавало новую, художественную действительность, живущую по своим эпическим законам.

Былины об Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче относятся к киевскому циклу; былины о Садко и Василии Буслаеве, бунтаре и вольнодумце, — к новгородскому. Насчет былины о чудесном пахаре Микуле Селяниновиче ученые спорят: она тяготеет и к Киеву, и к Новгороду. Видимо, это не случайно: и в воинских киевских, и в социально-бытовых новгородских былинах высшая цель, во имя которой живут герои, — вольный труд на мирной земле.

Богатырь олицетворяет свойства, черты, интересы, возможности целого народа, его идеалы. Наделенный чувством собственного достоинства, богатырь отстаивает честь своей родины.

Герои былин живут в едином художественном времени и пространстве (см. Время и пространство), их характеры как бы взаимно дополняют друг друга. Так, рядом с отличающимся «вежеством» Добрыней — не только воином, но и дипломатом, и музыкантом — дерзкий и ловкий (смелый) Алеша Попович, который «напуском» силен. Особое место занимает Илья Муромец, у которого нет никаких других забот и интересов, кроме защиты родной земли. Его старшинство обнаруживается, в частности, и в том, что обычный при имени других богатырей эпитет «молодой» к Илье Муромцу не применяется. Словом, у каждого богатыря свой облик, свои поступки, свое место в кругу былинных персонажей. Вместе с тем, как ни целостен былинный мир, русский героический эпос не сложился в единое последовательное повествование. Каждая былина отличается определенной самостоятельностью и завершенностью. Едва ли не в каждой былине герою приходится заново решать главный вопрос, совершать главный поступок, от которого зависит судьба его города, всего государства. Отсюда и та гиперболизация, с которой изображаются и сами богатыри, и их противники — Змей Тугарин (то ли отголосок имени половецкого хана Тугоркана, то ли производное от «туга» — «горе», «беда», т. е. угнетатель, насильник), Идолище поганое, Соловей-разбойник.

Создав величественные образы защитников родины, былина на многие века вперед как бы задавала масштаб гражданственного поведения: народ, по словам Н. А. Добролюбова, стал «применять прежние события к современному течению дел». В периоды общественного застоя рассказы о деяниях богатырей звучали как укор, а в эпохи героических свершений — как мера подвига. Эту традицию подхватила литература.

— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы! —

с укором обращается к современникам старый воин в стихотворении М. Ю. Лермонтова «Бородино». Гоголевская птица-тройка, символизирующая Русь, приобретает былинные очертания: «…не молния ли это, сброшенная с неба? (…) Эх, кони, кони, что за кони!» (А в былине:

Так не молвия (молния) тут по чисту полю промолвила —
Проехал‑то Добрыня на добром коне.)

Герой поэмы-эпопеи Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» Савелий — богатырь святорусский восклицает с гордостью:

Ты думаешь, Матренушка,
Мужик — не богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою — а богатырь!

История активного бытования былин восстанавливается по косвенным свидетельствам. Былины то распространялись по всей Киевской Руси, то отступали вместе с населением с разоренного кочевниками степного юга к Новгороду, чтобы затем с новгородскими и другими русскими поселенцами дойти до Белого моря, продвинуться в Сибирь, осесть на Дону, Нижней Волге, Тереке, где их, по казачьей традиции, не сказывали, как в других местах, а пели хором. Особенно яростные гонения на скоморохов (середина XVII в.), которые в свой репертуар включали и былины, и веселые пародии на былинное повествование («Агафонушка», например), тоже отразились на судьбе былин.

На примере публикации и изучения былин можно проследить историю русской фольклористики. Толчком к изучению русского героического эпоса послужило издание в начале XIX в. сборника «Древние российские стихотворения», составленного еще в XVIII в. Киршей (сибирский вариант имени Кирилл) Даниловым. В течение полувека это было единственное полноценное издание былин, его высоко ценили А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, о нем писал В. Г. Белинский. Новый этап изучения начался с открытия ссыльного студента П. Н. Рыбникова, обнаружившего в начале 60‑х гг. прошлого века существование в Прионежье живой былинной традиции и её талантливых носителей, среди которых особенно замечателен Т. Г. Рябинин. Усилия отдельных ученых, самоотверженных собирателей-одиночек (А. Ф. Гильфердинг, А. В. Марков, А. Д. Григорьева, Н. Э. Ончуков) в советское время были продолжены не только учеными-энтузиастами, но и целыми научными коллективами. После выхода сборников, подготовленных Б. и Ю. Соколовыми, А. М. Астаховой и другими фольклористами, число изданных былин составило две с половиной тысячи (около 100 различных сюжетов).